(Посвящается моим детским друзьям, Люсе и Лешке)
В детстве время длилось, теплое и тягучее
Как вареная сгущенка из сине-белой банки
Старая урючина расцветала розовыми кружевами
И пчелиным неторопливым жужжаньем
Глина меж пальцев казалась живой и жирной
Она таила миллионы идей, требовавших немедленного воплощения
Даже мох имел свой особый, сладковато-гнилой запах
Осколки цветного стекла опечатывали тайные клады
Мертвые гуппии заслуживали пышных похорон
Кошки на крышах исполняли тайные обряды
Мальчик и девочка читали книгу, слегка касаясь друг друга плечами
И это было важно: доверие и близость
Осенью ветер срывал с акаций длинные, острые как кинжалы,
Стручки, полные гладких семян и горьковатой сладости.
Портфель обрывал руки, но даже проливной дождь
Не прерывал беседы пятиклассниц,
А дома была теплая печка, желтый свет и малиновое варенье;
Ожидание снега сменялось ожиданием солнца,
Сосульки, как хрустальный янтарь, пленяли странные существа
Песчинки и щепочки. Присев на корточки у колонки,
Затерявшись в ледяных палатах, я все еще ожидаю чуда.
31 декабря 2008г.
Wednesday, December 31, 2008
Friday, December 26, 2008
Уличный музыкант
Лицо – пятном, глаза под несуразной шляпой,
Немыслимый вечерний ритуал:
Коляска, туба, стульчик-раскладушка
И уличный непотопимый музыкант.
Где ты сейчас, где твой веселый дух,
Поешь ли песни, стоя у врат рая,
Или незримо обитаешь средь толпы
Которая так часто презирала
Твои нелепые басовые рулады?
Мне грустно без твоих мятежных нот
Пустынно без незлобной клоунады
И стыдно, стыдно, что прошла
Не замечая, не коснувшись взглядом.
Вот я стою в дверях
Вот город замер, в щелку губы,
Вот мальчик неумело приложил
Ко рту мундштук
Тяжелой тубы.
Немыслимый вечерний ритуал:
Коляска, туба, стульчик-раскладушка
И уличный непотопимый музыкант.
Где ты сейчас, где твой веселый дух,
Поешь ли песни, стоя у врат рая,
Или незримо обитаешь средь толпы
Которая так часто презирала
Твои нелепые басовые рулады?
Мне грустно без твоих мятежных нот
Пустынно без незлобной клоунады
И стыдно, стыдно, что прошла
Не замечая, не коснувшись взглядом.
Вот я стою в дверях
Вот город замер, в щелку губы,
Вот мальчик неумело приложил
Ко рту мундштук
Тяжелой тубы.
Туба-мэн, 1955-2008
В ноябре этого года Сиэттл потерял еще одного уличного музыканта. Эд Мак Майкл, по прозвищу Туба-мэн, был избит на улице группой подростков-хулиганов и скончался от нанесенных побоев. Казалось бы, что такого, одним попрошайкой меньше – а вот больно городу без него! Тысячи людей откликнулись на его гибель – собрали денег на похороны. Устроили массовое прощание на стадионе, у ворот которого он так часто подбадривал болельщиков в трудную минуту и радовал в дни побед... Статьи в газете... Репортаж по телевидению... Для меня Эд останется в памяти как радостный, почти первомайский звук у входа в оперу, где он играл все что угодно – от Полета Валькирий до выходной арии Летучей Мыши... Беззащитная улыбка... Смирение и правда юродивого... Пусто без него. Страшно завернуть за угол и ощутить зияющую тишину...
Saturday, December 20, 2008
Новогодняя елочка
Ежегодный ритуал: чисто вымытые полы
Предваряют введение новогодней гостьи во храм наших душ
И желанных воспоминаний; невинность и неизменность
Побеждают течение времени, стеклянные бусы
Старинные, тронутые чернотой по неровному краю
Протягивают слабо звенящую дорогу в детство
Где я, маленькая, стоя на диване в шелковом платье,
Замирая от счастья, слежу за полетом материнских рук
Подшивающих на розовый подол серебряные колокольчики.
Дом наполнен теплом и ароматами мандариновых корочек,
Хвои и шоколада; папа водружает звезду,
подарки в бумажных кулечках,
Кулачки полные сладостей...
Блаженство сидеть в темноте, тихонько,
Наблюдая, как цветные лампочки преображают комнату...
Мягкая бумага, вата и коробки воспоминаний,
Среди сухого шелеста мишуры
Золотые шары, орехи и шишки, младенцы в одеялах и блестках,
Рыбки и хвостатые птицы, сестричка Аленушка
из тисненого тонкого картона,
И ласточка, несущая Дюймовочку,
Мой сын наряжает елку
20 декабря 2008
Предваряют введение новогодней гостьи во храм наших душ
И желанных воспоминаний; невинность и неизменность
Побеждают течение времени, стеклянные бусы
Старинные, тронутые чернотой по неровному краю
Протягивают слабо звенящую дорогу в детство
Где я, маленькая, стоя на диване в шелковом платье,
Замирая от счастья, слежу за полетом материнских рук
Подшивающих на розовый подол серебряные колокольчики.
Дом наполнен теплом и ароматами мандариновых корочек,
Хвои и шоколада; папа водружает звезду,
подарки в бумажных кулечках,
Кулачки полные сладостей...
Блаженство сидеть в темноте, тихонько,
Наблюдая, как цветные лампочки преображают комнату...
Мягкая бумага, вата и коробки воспоминаний,
Среди сухого шелеста мишуры
Золотые шары, орехи и шишки, младенцы в одеялах и блестках,
Рыбки и хвостатые птицы, сестричка Аленушка
из тисненого тонкого картона,
И ласточка, несущая Дюймовочку,
Мой сын наряжает елку
20 декабря 2008
Friday, December 19, 2008
К вопросу о снегопадах в Сиэттле
Я была несказанно удивлена, прибыв в свой класс поутру в среду, 16 декабря, когда узнала, что школы закрыты... Видимо, это решение было принято в то время, как я все еще была в дороге - школа была протоплена, всюду горел свет - и оффис был заперт на ключ. Нечего, мол, шастать когда не след!
Снег начался только к вечеру, сначала - как ледяной дождь- застучал в каминную трубу- потом стих к 10 вечера. А вот ночью начался настоящий снежный шторм, с громом и молнией, шквальным ветром и мелким, колким, сыпучим снегом. Все это упало на обледеневшие уже улицы, и к утру город был парализован. Наш сын каким-то образом добрался на работу в Бельвью, но уже после обеда двинулся назад. В центре толпы промерзших людей штурмовали немногочисленные автобусы
(многие уже застряли где-то на крутых подъемах). К пяти он прибыл домой, и решил, что в пятницу он лучше будет работать из дома...
Вчера мы наблюдали странную картину: человек на грузовичке штурмовал горку. Не очень высокую, так, градусов 25. Из под задних колес валил серо-рыжий дым, запах жженой резины отравлял атмосферу в радиусе 25 метров. Никуда он не двигался, только соскальзывал вниз. На осторожные советы наблюдателей он не реагировал, только сильнее давил на газ. Мы не стали задерживаться, и двинулись (пешком, конечно) дальше, но и минут через 15 мы все еще могли слышать отзвуки неравной битвы аж за три квартала от нашего дома.
А сегодня два автобуса столкнувшись, вылетели за ограждение и зависли над скоростной автострадой... К счастью, всех пассажиров и водителей удалось снять, никто не пострадал.
Снег начался только к вечеру, сначала - как ледяной дождь- застучал в каминную трубу- потом стих к 10 вечера. А вот ночью начался настоящий снежный шторм, с громом и молнией, шквальным ветром и мелким, колким, сыпучим снегом. Все это упало на обледеневшие уже улицы, и к утру город был парализован. Наш сын каким-то образом добрался на работу в Бельвью, но уже после обеда двинулся назад. В центре толпы промерзших людей штурмовали немногочисленные автобусы
(многие уже застряли где-то на крутых подъемах). К пяти он прибыл домой, и решил, что в пятницу он лучше будет работать из дома...
Вчера мы наблюдали странную картину: человек на грузовичке штурмовал горку. Не очень высокую, так, градусов 25. Из под задних колес валил серо-рыжий дым, запах жженой резины отравлял атмосферу в радиусе 25 метров. Никуда он не двигался, только соскальзывал вниз. На осторожные советы наблюдателей он не реагировал, только сильнее давил на газ. Мы не стали задерживаться, и двинулись (пешком, конечно) дальше, но и минут через 15 мы все еще могли слышать отзвуки неравной битвы аж за три квартала от нашего дома.
А сегодня два автобуса столкнувшись, вылетели за ограждение и зависли над скоростной автострадой... К счастью, всех пассажиров и водителей удалось снять, никто не пострадал.
Wednesday, December 17, 2008
Снег ночью
Снег упал как пауза между вдохом и выдохом
Беззвучный необьяснимый чистый
Нетронутые страницы предрассветных улиц
Слабо мерцали, обещая волшебство новых открытий
Автомобили прижавшись к бордюру замерли
Укрытые с головой, заколдованные монстры
Сгорбившиеся перед прыжком.
Пустые парки вглядывались в тишину,
Оберегая тайны кроличьих троп
И летние скамейки влюбленных.
Деревья замерли в безветрии
Обронив за ночь последние желтые листья
В снег, в лед, хрупкие как леденцы
И такие же яркие.
Лужи, схваченные морозом, чернеют как негативы
солнечных дней,
и бездомный из Рентона не может вспомнить
что еще три месяца назад у него был дом
Полицейские в теплых куртках ему
кажутся почти квадратными
неловко разговаривают
Лед на одеяле
Подстилка
Тарп и нищие пожитки
Снег и забытье
Беззвучный необьяснимый чистый
Нетронутые страницы предрассветных улиц
Слабо мерцали, обещая волшебство новых открытий
Автомобили прижавшись к бордюру замерли
Укрытые с головой, заколдованные монстры
Сгорбившиеся перед прыжком.
Пустые парки вглядывались в тишину,
Оберегая тайны кроличьих троп
И летние скамейки влюбленных.
Деревья замерли в безветрии
Обронив за ночь последние желтые листья
В снег, в лед, хрупкие как леденцы
И такие же яркие.
Лужи, схваченные морозом, чернеют как негативы
солнечных дней,
и бездомный из Рентона не может вспомнить
что еще три месяца назад у него был дом
Полицейские в теплых куртках ему
кажутся почти квадратными
неловко разговаривают
Лед на одеяле
Подстилка
Тарп и нищие пожитки
Снег и забытье
Saturday, December 13, 2008
Исторический, высоко взметнувшийся над каналом мост из серого бетона известен жителям Сиэттла не только как
Аврора Бридж, но и как мост самоубийц. За последнее десятилетие по крайней мере 39 человек покончили жизнь самоубийством, бросившись с моста вниз, в чернеющие воды озера Юнион - или на здания и парковки рядом. Здесь же упал и захваченный безумным террористом автобус... Пока город размышляет о том, как предотвратить подобные трагедии, на мосту были установлены бесплатные телефоны в ярко-желтых коробках в надежде, что потенциальный самоубийца поднимет трубку. В ноябре мост стал свидетелем очередной трагедии.
Аврора Бридж, но и как мост самоубийц. За последнее десятилетие по крайней мере 39 человек покончили жизнь самоубийством, бросившись с моста вниз, в чернеющие воды озера Юнион - или на здания и парковки рядом. Здесь же упал и захваченный безумным террористом автобус... Пока город размышляет о том, как предотвратить подобные трагедии, на мосту были установлены бесплатные телефоны в ярко-желтых коробках в надежде, что потенциальный самоубийца поднимет трубку. В ноябре мост стал свидетелем очередной трагедии.
Ранние сумерки
Многослойные тучи всех оттенков шторма
Высеребрили залив и прижавшийся к нему город
Подрагивающий бело-красными змейками автострад.
Ветер пригоршнями бросал черные птичьи стаи
в ветровое стекло,
гигантские ели протягивали темные руки
в замедленном мрачном танце.
Ранние сумерки поглотили цвет
обвели темными кругами глаза
серым гримом скрыли знакомые лица.
Сырой холод выворачивал пальцы
бетон ограждения поднимался навстречу
дождь застилал глаза
и уже невозможно
было
увидеть
над мостом
спасительный
желтый ящик с телефоном
12 декабря 2008 г.
Высеребрили залив и прижавшийся к нему город
Подрагивающий бело-красными змейками автострад.
Ветер пригоршнями бросал черные птичьи стаи
в ветровое стекло,
гигантские ели протягивали темные руки
в замедленном мрачном танце.
Ранние сумерки поглотили цвет
обвели темными кругами глаза
серым гримом скрыли знакомые лица.
Сырой холод выворачивал пальцы
бетон ограждения поднимался навстречу
дождь застилал глаза
и уже невозможно
было
увидеть
над мостом
спасительный
желтый ящик с телефоном
12 декабря 2008 г.
Sunday, December 7, 2008
Бездомная в декабре
Бездомная старуха сосредоточенно
листает пожелтевшие страницы
брошенных газет;
Лицо ее, в синяках и ссадинах,
потемнело и сморщилось,
как забытая груша
под деревом.
Какие утраченные новости она так жадно разыскивает
среди влажных листов?
Какие статьи так привлекают ее внимание,
заставляют ее губы
шептать с увлечением?
Такие же неприкаянные собаки
трусят мимо, поглощенные собственным горем;
Прохожие обжигают ее
безразличными взглядами...
Город готовится праздновать Рождество
листает пожелтевшие страницы
брошенных газет;
Лицо ее, в синяках и ссадинах,
потемнело и сморщилось,
как забытая груша
под деревом.
Какие утраченные новости она так жадно разыскивает
среди влажных листов?
Какие статьи так привлекают ее внимание,
заставляют ее губы
шептать с увлечением?
Такие же неприкаянные собаки
трусят мимо, поглощенные собственным горем;
Прохожие обжигают ее
безразличными взглядами...
Город готовится праздновать Рождество
Wednesday, December 3, 2008
Другу
(Е. Олевскому)
Перелистывая мысли
С листа читаешь слова
Слепки суетливых дней
И глухие отзвуки
Сердцебиения в сумерках пустых комнат
Золотые вечера
Медовые полы
Разговоры взахлеб
О главном
И о пустяках
Остались где-то позади.
Непреодолимость
Физического пространства
Покатилась красными яблоками
От одного побережья до другого
Обрушилась
Стеной листопада
Затмевая
Иное время.
И только луна
Всезнающим печальным ликом
Освещала мою тайную тропинку
К новому дому.
Перелистывая мысли
С листа читаешь слова
Слепки суетливых дней
И глухие отзвуки
Сердцебиения в сумерках пустых комнат
Золотые вечера
Медовые полы
Разговоры взахлеб
О главном
И о пустяках
Остались где-то позади.
Непреодолимость
Физического пространства
Покатилась красными яблоками
От одного побережья до другого
Обрушилась
Стеной листопада
Затмевая
Иное время.
И только луна
Всезнающим печальным ликом
Освещала мою тайную тропинку
К новому дому.
Subscribe to:
Posts (Atom)
Followers
Любимые фильмы
- Властелин Колец, реж. Питер Джексон
- Падение, реж. Тарсем
- Амели, реж. Жан-Пьер Женне
- Свадьба в Сезон Муссонов, реж. Мира Наир
- Мулан Руж, реж. Баз Лурман
- Австралия. реж. Баз Лурман
- В поисках Сьюзан, реж. Сьюзан Зайдельман
- Один день из жизни Мисс Петтигрю, реж. Бхарат Наллури
Мои любимые авторы и книги
- Борис Васильев, исторические романы
- Братья Стругацкие, Понедельник начинается в субботу
- Василий Аксенов, В поисках жанра
- Владимир Орлов, Альтист Данилов
- Готфрид Монмутский, Сказание о Тристане и Изольде
- Джейн Остин, Гордость и Предубеждение
- Джордж Мартин, Песня Льда и огня
- Калевала
- Клиффорд Саймак, Почти как люди
- Патришия Рид, Разговаривая с драконами
- Роберт Джордан, Колесо времен
- Роберт Зелазны, Хроники Эмбера, Доставьте мне голову принца
- Роберт Шекли, Где не ступала нога человека
- Сага о Греттире
- Сага о Кухулине
- Сага о Ньяле
- Сергей Лукьяненко, Дозоры
- Терри Гудкайнд, Первое правило мага
- Толкиен, Дж.Р.Р. Властелин Колец
- Томас Мэллори, Смерть Артура
- Тэд Виллиамс, Башня Зеленого Ангела
- Черри, С.Дж. Сага Морганы